Международный научный симпозиум «История оптики и современность»… – собственно, вероятность оказаться в жизни на подобном мероприятии для меня лично в процентном отношении всегда стремилась к нулю: еще в школе черная доска, испещренная белыми созвездиями формул, напоминала мне ясное ночное небо, и все знаки были столь же понятны, как таинственные пути небесных светил. Но вот забросила судьба – на симпозиум. По приглашению доцента нашей Академии Художеств художника Ольги Александровны Поляковой.
Итак, 29 октября 2013 года, в день, который мог бы ознаменоваться очередным историческим наводнением, если б не построили 30 лет назад в Финском заливе спасительную, но варварскую дамбу, я – в Петербургском Доме Ученых. Как же здесь хорошо! Идейная петербурженка, я не в восторге от бело-золотой с зеркалами и амурчиками внутренней отделки большинства наших предназначенных для всеобщего восхищения дворцов, и нежно люблю только два из них: Юсуповский и вот этот, реквизированный во время оно у потомков Вел. Кн. Владимира. Люблю за нелогичное сочетание роскоши и уюта, за драгоценные деревянные панели на стенах и потолках, за очаровательные изразцовые печи, за панно Верещагина, дающие возможность не скучать в актовом зале во время оглушительно скучных докладов… Вот Добрыня освобождает пленницу от Змея Горыныча, вот Алеша Попович воюет с Тугариным-Змеевичем… Собственно, Великий Князь Владимир был до самой своей смерти в 1909 году президентом Академии Художеств, которую после него возглавила его жена Мария Павловна… Оттуда сегодня выступают два представителя (и я робко надеюсь, что хоть что-нибудь пойму) – пригласившая меня доцент Полякова и руководитель мастерской церковно-исторической живописи, заслуженный художник РФ, профессор Александр Константинович Крылов. Но… оптика! Это ведь – линзы? Приборы? Очки, наконец? Ну, хорошо, передовые космические технологии… И, отчаявшись, ныряю в Интернет. За сведениями по науке физике мне дальше Википедии идти все равно бесполезно… Читаю: «Раздел физики, в котором изучается свет, носит название оптика… Одной из субъективных характеристик света, воспринимаемой человеком в виде осознанного зрительного ощущения, является его цвет»… А я всегда думала, что изучать свет можно только в философском или эсхатологическом смысле, как Свет, Который во тьме светит, и тьма не объяла Его… Свет и цвет его – как, оказывается, просто! И вдруг все физики, инженеры, механики, историки очков и биологи, рассуждающие о свойствах человеческого зрения и строении глаза, начинают мне казаться на конгрессе лишними. Вот Александр Крылов и Ольга Полякова – они пришли не напрасно: кому, как не им, знать все про свет и цвет по-настоящему, потому что за долгие годы своей подвижнической жизни в изобразительном искусстве оба они выстрадали и то, и другое… Отвлекаясь, от конгресса – я люблю цветовой почерк, если так можно выразиться, Ольги Поляковой. Откуда, например, рассматривая ее монохромную графику, выполненную итальянским карандашом (красновато-коричневым), я точно знаю, какие цвета стоят за этой монохромностью? Вот, например, женщина-искусствовед из Кижей, с ликом Параскевы-Пятницы – у нее глаза льдистые, прозрачно-серо-голубые, светящиеся, как лунный камень? Я у Ольги не спрашивала, я – знаю. Притом, что весь рисунок – темно-рыжий. Это как же нужно знать и чувствовать цвет, чтобы, не используя его, создавать полную иллюзию цветного изображения?
Доклад Ольги Поляковой называется «История использования оптических законов при создании трехмерного изображения в рисунке». Я никогда не сталкивалась с картинами, о которых рассказывает Ольга: теми, что видны только с определенного ракурса и при помощи специального бокового зеркала – такие картины-загадки, картины-сюрпризы, когда художник намеренно выстраивает оптико-геометрические иллюзии. Благодаря докладу Ольги, я лучше теперь понимаю название романа В.Набокова «Камера обскура», где в такую «камеру» великий насмешник от литературы превратил самого героя – лишившегося зрения, и отражающего в полной темноте образ возлюбленной в перевернутом виде… Скажите, пожалуйста, – а такое невинное и полезное изобретение, с помощью которого художнику проще переносить эскиз на большой размер… Перспектива у Леонардо да Винчи, благодаря Ольгиному докладу, тоже предстает передо мной совершенно иначе: раньше мне казалось, что живопись Возрождения, собственно, еще допускала ошибки в пропорциях и перспективе, свойственные художникам даже позднего Средневековья; живопись не как творчество, а как наука переживала тогда свою еще не устоявшуюся юность… Нет, Леонардо да Винчи ввел и успешно применял приемы намеренного искажения сетки перспективы, таким образом совмещая творчески эмоциональные задачи и реалистическое изображение, узнаю я. Ну, конечно, – я же педалирую в своих романах иные человеческие чувства или качества, намеренно несколько сгущаю события и эмоции, то есть искажаю реальный ход и темп человеческой жизни – так надо, и я не задумываюсь над этим. А оказывается, в любом искусстве работают эти принципы – принципы оптики, и вопрос, под каким углом смотреть, приобретает вовсе не риторическое значение.
Живопись Александра Крылова (не церковная) мне душу не согревает. Она ранит. Его почти всегда холодная цветовая гамма, резкая манера письма, эти угловатые, перекрученные позы персонажей, иногда практически невозможные, но необходимые в данной ситуации (картины «Мать», «За правду»); даже в, казалось бы, эмоционально нейтральном портрете Ю. Ломана – и то ощущается надлом, не то притягивающий, не то отталкивающий.
Оптика, оптика, всюду эта оптика, коль скоро она вмонтирована у нас в голове в виде чудесного устройства – глаза. Когда Крылов упоминает Древний Египет, с которым вошла в плодотворный контакт греческая цивилизация, моя память вдруг на миг тоже превращается в камеру-обскуру: в некое наглухо закрытое помещение проникает острая игла луча-воспоминания, мелькает изображение, не исключено, правда, что перевернутое. Это — серебряная пластина, найденная в гробнице Тутанхамона. Так вот, то была – фотография. Фотография, скорее дагерротип, сетчатки глаза нечастного девятнадцатилетнего, насквозь больного фараона, сделанная в 14 веке до Р.Х., как полагают, в медицинских целях. Да, конечно, если так, то, как говорится в докладе профессора Крылова, конечно, именно в Египте позаимствовала вошедшая с ним «в плодотворный культурный контакт» Греция «прикладную оптику как способ научного познания и реалистического изображения видимого мира»!
Когда закончился Всемирный потоп, над миром впервые встала радуга, данная Богом человечеству «для знамений». Впоследствии в Египте она была названа священной дугой бога Ра, и именно на последовательности расположения в ней цветов основана та гармония красок, которая была присуща эллинической живописи, говорит профессор Крылов – а я представляю, как приткнулся когда-то у едва торчащей из воды скалы гигантский потрепанный деревянный короб, в котором открылись какие-то мокрые двери, и сгрудилась в проеме горстка перепуганных древних людей, на тот исторический момент – единственных во Вселенной, – с пугливой надеждой взирающих на небывалый переливчатый мост в небесах… Чудо оптики, тайна, которую тысячелетиями предстоит постигать художникам во всех весях, и очень нескоро открыть через нее в живописи сложные системы валёров, «придающих особую красоту и таинственность картинам». Конечно, таинственность. Какое же искусство без тайны? Древняя живопись, говорит Крылов, всегда имела характер сакральный (а я от себя добавлю, что не только живопись и не только древняя), и называет храмовую живопись эллинической поры оптическим реализмом, священной живописью света. И только русский народ по-настоящему сумел сохранить ее в любимой иконописи…
В тот день за окнами никакой радуги не было.А было привычное, но все равно каждый раз по-новому величественное наводнение («Господа, призываю всех подойти к окнам и взглянуть на Неву!» – ведущий во время кофе-брейка). А вот как такое явление в свете законов физики: почему воды Невы – цветом стальные всегда, не только под темно-серым, как мышиная шкура, сегодняшним небом, но и в самый ясно-голубой летний полдень? Наверное, если бы я внимательней слушала про оптику в искусстве, то нашла бы ответ и на этот вопрос…
Добавить комментарий